Игорь Самсонов: Я всегда буду «топить» за Крым

С крымским виноделом Игорем Самсоновым мы впервые познакомились на выставке Продэкспо в 2015 году, когда после известных событий крымским виноделам предоставили отдельный стенд в самом дальнем и неудобном павильоне. В то время продукция от хозяйства «Сатера» не произвела большого впечатления, но яркая личность винодела притягивала внимание. Сейчас, по прошествии пяти лет, много что изменилось в лучшую сторону. Новая встреча произошла на Продэкспо 2020, где получилось не только попробовать новинки от «Сатера», но записать небольшое интервью с Игорем Самсоновым, которое в большей степени стало экспромтом.

Игорь Самсонов

— Традиционный вопрос к виноделу: расскажи о своих новинках.

— Новинками от винодельческой компании «Сатера» на Продэкспо 2020 стали игристые вина, сделанные по классическому методу. Базовый брют из Шардоне выдерживали на осадке в течение 36 месяцев, в дозажном ликере использовали всего 6 граммов сахара. В линейке классических игристых также представлены вина Dosage Zero с выдержкой 60 месяцев на осадке. Цены на брют в бутиках не превышают отметки в 1500 рублей, в ресторанах, конечно, их предлагают несколько выше.
Также на стенде L-Wine, компании – дистрибьютора нашей продукции, мы показываем «оранжевое» вино из сорта Ркацители. Сусло в течение нескольких месяцев вместе с кожицей и гребнями находилось в винификаторе для красных вин. После того, как сняли с осадка, еще 6 месяцев выдерживали в нейтральном дубе, который позволяет вину продышаться. В итоге получили белое вино в красном стиле. Почему выбрали именно такой стиль? Новинки нужны постоянно, и хочется делать что-то интересное. Оранжевое вино стали выпускать после тура в Грузию, когда поняли, что есть востребованность в Amber wine. У нас собственные виноградники Ркацители, поэтому выбор пал на этот сорт. Эксперимент оказался удачным настолько, что вин просто не хватает. 6000 бутылок первого урожая ушли за полгода. Потом увеличили объем до 20000 бутылок, и с реализацией проблем не возникло. Вино получилось с хорошей кислотностью, ароматами айвы, меда, акации, топленого яблока и чайными нотами. В 2019 году, помимо Ркацители, использовали Вионье.

Игорь Самсонов

— Твое отношение к «чудакам» от виноделия?

— Человек, решивший заниматься виноделием, должен четко оценивать реалии и «оставаться в системе координат». Я больше всего переживаю, что неадекватные люди несут свою ересь потребителям, которые являются благодатной почвой для ее дальнейшего распространения. Мы все от этого страдаем. Получается, что винодел, который скромно трудится и занимается инновациями, проигрывает горлопанам в маркетинге и узнаваемости. Мы идем своим путем, мы учимся, не задираем носы, не занимаемся шапкозакидательством, просто честно работаем. Могу сказать про себя: если оценивать по системе, принятой в Советском Союзе, то мы сейчас находится в четвертом-пятом классе. У нас молодые виноградники, ведутся поиски собственного стиля и тех сортов, которые хорошо получаются. Экспериментируем с выдержкой и бочками. Мы четко понимаем, что мы не самые великие, и у нас длинный путь. Мы всегда говорим, что наши лучшие вина еще впереди. Нам интересно учиться, мы стараемся по возможности путешествовать по винным регионам. Начали делать игристые вина, сразу отправились в Шампань, чтобы посетить не только большие хозяйства, но и рекольтантов. Приняв решение выпускать оранжевые вина, с Натальей Сорокиной провели в Грузии почти две недели. Мы стараемся адекватно подходить к ценообразованию на нашу продукцию. Я всегда повторяю, что цена на вино должна быть такой, чтобы человек, приобретя бутылку, мог радоваться ее доступности. Конечно, можно поставить цену за бутылку 5000 рублей, и говорить, что это великое вино, но это не наша история.

Игорь Самсонов

— Какие главные ошибки ты видишь у конкурентов?

— Я всегда говорю, что виноделие, помимо творческого процесса, является бизнесом, который должен приносить прибыль. Мы все знаем, чем закончил Лев Сергеевич Голицын: он имел огромное состояние, стал заниматься развитием виноделия на Крымском полуострове, в итоге разорился, и все его активы перешли к Николаю II. Так нередко происходит и сейчас. Люди стартуют в проекте, не видя конечного результата. Мы слышим, «у нас есть деньги, мы все знаем и все можем решить», но когда они сталкиваются с реалиями рынка, возникает легкий шок. Хочу привести пример. Мне позвонил по рекомендации человек, и сказал, что в Сакском районе будет делать великие вина из Кортезе. Я не хочу вести дел с людьми, которые никогда не видели пьемонтских холмов, но при этом хотят выпускать из этого автохтона вина в степи. Когда нет экономической модели, не будет хорошего результата. Даже когда есть деньги. Мы же инвестируем из того, что сами зарабатываем.

— Что изменилось за последние шесть лет в вашей работе?

— Сначала было сложно перестроиться к российским реалиям. Потом изменился курс рубля по отношению к мировым валютам, что заставило потребителя, вынуждено, интересоваться отечественной продукцией. Это было для нас экономически выгодно, все продавалось, но откинуло во времени. Когда курс рубля стабилизировался, нам пришлось начать конкурировать с импортом, доказывая свою привлекательность, как по ценам, так и по качеству. Мы спустились на землю, стали учиться работать с федеральными сетями и с дистрибьюторами. На российском рынке присутствует тотальное доминирование федеральных сетей, что добавляет определенные сложности в работе. Но одновременно с этим, в России более искушенный потребитель, который был за границей и пробовал разные вина. Украина это компактное государство, в отличие от России с ее регионами, разбросанными на тысячи километров. Винную культуру в стране, где мало кто видел, как растет виноград, формируют импортеры. Когда рассказываешь о качественных отечественных винах, появляется легкий скепсис. Российская публика более искушенная и более платежеспособная: если она тебе доверяет, то продажи растут.

— Вина от «Сатера» больше интересны в столичных регионах?

— На сегодняшний момент 60-70% продаж приходится на Москву и Санкт-Петербург, потому что в этих городах происходит концентрация денег. Но дистрибьютор наших вин компания L-Wine проводит различные маркетинговые мероприятия по всей стране, я сам проехал с дегустациями от Калининграда до Владивостока, потихоньку наши вина начинают узнавать в разных регионах. Не зря же говорят, что модно в Москве, через пару лет становится трендом по всей стране. Все-таки «Сатера» не производит вина для супермаркета, но в каждом большом городе найдется пара-тройка винных бутиков, где можно приобрести качественную продукцию, и наши вина им интересны.

— Ты, как винодел, готов учитывать вкусы потребителей?

— Мы всегда пытаемся понять, что нужно потребителю. Некоторые вещи, такие как оранжевое вино, появляются на фоне тренда. В Москве и Питере о них говорят, мы подстроились под потребителя. Но есть вещи, которыми я никогда не стану делать. Например, заниматься гибридами. Пускай это экономически выгодно и есть спрос на такие вина, но мне это не интересно. Я всегда буду защищать интересы нашего региона, буду «топить» за Качу и Крым, и не стану разливать балк из Тамани под видом крымских вин. Я понимаю, что, один раз переступив через свои убеждения, потом не отмоешься.

Автор: Павел Попков